Андрэ Нортон - Звёздная стража [= Звёздный легион; Наёмники Галактики]
Патрульный офицер не обвинил его открыто во лжи, но на лице его ясно читалось недоверие.
— Вы направляетесь не на базу Патруля, — резко заявил он. — Какова ваша цель?
— Как будто он не знает… или не подозревает, — прошептал Кости.
— Мы доложим нашим старшим командирам в соответствии с законом, — ответил на вопрос офицера Хансу.
Узкое лицо начало зловеще удлиняться.
— Земляне! — Это слово прозвучало, как грязное ругательство. — Приготовьтесь к принятию отряда на борт…
И экран погас.
— Ну вот, — уныло заметил Кости, — едва мы попытаемся уйти, они сожгут нас из своих орудий…
— За мной!
Хансу был уже на полпути к двери. Остальные последовали за ним и вне поля искусственной гравитации жилых помещений добрались до переборок, где мастер лезвия открыл люк, за которым находился аварийный выход с двумя шлюпками. Шлюпки оказались невероятно маленькие, и Кана смотрел на них с недоверием, борясь со страхом оказаться в закрытом тесном помещении.
Хансу остановился у ближайшей шлюпки.
— Кости, возьмите вторую. Это удвоит наши шансы доставить рапорт. Если хоть один выживет, он обязан добраться до Прайма. Неудача может означать… в определенном смысле… гибель всей Земли. — Слова давались ему с трудом. — Дело важнее наших жизней. Ларсен, вы полетите с Кости. Введите маршрут на Землю. Приземлившись, двигайтесь к Прайму. Если сумеете… Выпросите, займите или украдите транспорт. И найдите Маттиаса, даже если путь к нему будет устлан трупами. Понятно?
Ни один из ветеранов не высказал удивления по поводу этого приказа. Хансу втянулся в шлюпку и Кана неохотно последовал за ним. Им обоим пришлось применить всю силу, чтобы закрыться изнутри. Затем Хансу пробрался на сидение пилота, а Кана занял второе место.
Мастер лезвия проверил показания всех приборов и включил двигатель, который должен выбросить их из корабля…
Сила удара была такой же, как при взлете с Фронна. Ребра Каны, еще не отошедшие после прошлого старта, заставили его испустить сдавленный крик…
Когда он смог повернуть голову, то увидел, что Хансу лежит, охватив ладонями подбородок, а глаза его устремлены на приборы.
— Мы свободны? Нам удалось уйти? — ошеломленно спросил он.
— Живы пока, — иронически ответил Хансу. — Если бы они заметили наше бегство, от нас остались бы одни угольки. Будем надеяться, что еще какое-то время их внимание будет сосредоточено на крейсере.
— Но почему, сэр? Патруль обычно не начинает стразу стрелять. Офицер произнес название нашей расы так, словно мы — ломбросские мучные черви…
— Вас не должно удивлять, Карр, что некоторые «высшие расы», те, что заправляют в совете ВП, именно так и расценивают нас — не публично, разумеется. О кастах не принято говорить открыто — это слишком похоже на расовые предрассудки. Я видел, как арктурианец покинул столовую, не закончив с обедом, только потому, что рядом сел землянин. Это незаконно, неэтично, это противоречит всем их красивым лозунгам и утверждениям, внушаемым с колыбели, но это существует.
— Но закатане не такие… А Рэй и Мик дружили с лупаном на Секундусе…
— Конечно, я могу назвать тысячу рас и видов, которые принимают землян как равных, если мы отвечаем им тем же. Но имейте в виду два обстоятельства, Карр, и оба — очень важные. Системы, на которых мы являемся персоной нон грата, населены гуманоидными расами, и эти расы давно уже вышли в космос, они пионеры Галактики. В них глубоко скрывается чувство, в котором они не сознаются даже себе.
— Какое же?
— Страх. Когда-то, до атомных войн, земляне тоже делили себя на расы. Разница определялась цветом кожи, чертами лица и т. д. Эти расы, в свою очередь, делились на нации, которые возвышались и удерживали под своей властью целые континенты, иногда на столетия. Но каждая из них когда-нибудь обязательно теряла власть. Узда выскальзывала из ее рук. Почему?
— Почему?
— Потому что сильные, энергичные бойцы, создавшие эти империи, умерли, а их сыновья и сыновья их сыновей были уже другой породы. Некоторое время после ухода сильных бойцов империя еще существует, как хорошо налаженная машина может работать по инерции. Затем детали машины начинают изнашиваться, но нет никого, кто имел бы желание и силу произвести ремонт и снова наладить механизм. И вот побеждает новая, более молодая нация. Чаще всего — после войны. История являет собой чередование империй — старые уступают место молодым.
Теперь возьмем галактические расы, с которыми у нас наиболее близкие отношения. Все они — не нашего вида. Вам нравятся закатане — пресмыкающиеся по происхождению. Есть еще тристиане, далекие предки которых были птицами, юбаны — потомки кошачьих. Все они — новички на галактической сцене. Но (и это очень важно) у них разные цели, желания, вкусы. Зачем закатанину беспокоиться, что время идет, торопиться что-нибудь сделать, как поступаем мы? Продолжительность его жизни близка к тысячелетию. Он может позволить себе посидеть и подумать. А мы знаем, что не можем. Поэтому земляне не представляют для него угрозы.
— Но, сэр… Неужели вы считаете, что мы похожи на тех… гуманоидов с Арктура-3 и Проциона? Их цивилизации стары, но в основном такие же, как наша…
— И они обнаруживают признаки упадка. Да, мы угрожаем им своей молодой, бьющей через край энергией, своей волей к борьбе — всем тем, что они открыто порицают в нас. Потому что, хотя Земля и кажется нам старой, в масштабах Галактики она молода. А они стараются огородить нас стеной, не открыто, чтобы мы не могли поставить вопрос об этом на Великом Совете, а на законном основании и окончательно. Стараются ослабить наши силы в бесконечных ненужных войнах, силы, которые в будущем могут бросить им вызов. А мы, борясь за звезды, вынуждены были принять их условия. Но на врем.
— На время, сэр? — страстно взорвался Кана. — Три столетия мы играем в прятки.
— А что такое триста лет на галактической шахматной доске? — спокойно возразил Хансу. — Да, триста лет мы подчиняемся их приказам. Но только теперь они начинают понимать, что замысел их не удался. Я не уверен, что мотивы их действий ясны им самим. Они так долго играли во всемогущих богов, что сами в это поверили. И считают, что не могут ошибиться. А у нас самого начала появились друзья, и со временем их становилось все больше и больше. Они начнут задавать вопросы, если Земля будет осуждена и приговорена к заключению в собственных границах. Возможно, сверхцивилизованный разум наших хозяев сам отшатывается от такого решения. Или отшатывался раньше… А пока что землян не принимают в Патруль — это служба для «высших рас». Торговцы не позволяют нам вступать в их компанию. Даже войны, в которых мы участвуем тщательно лишены естественности, хотя мы и умираем в них. А самое совершенное вооружение мехов намного устарело по сравнению с оружием, скажем… жителей Ригеля-6.
— Но, сэр, зачем эта возня с крейсером?
— Либо какие-то горячие головы в Совете начинают действовать на свой страх и риск, либо они начали понимать, что земляне — совсем не то, что они думали.
— Хансу повернул и оценивающе посмотрел на Кану.
— Как вы думаете, зачем нам обучение класса Экс-Тии, почему специалист по контактам — обязательный член любой орды или легиона?
— Ну… Нам нужны офицеры по контактам на других мирах, сэр.
— Это — официальное объяснение. Ни один Посредник ВП не сможет его оспаривать… Но каждый землянин, обладающий способностями и соответствующим темпераментом для работы по типу Экс-Тии, отмечается и подвергается классификации с того момента, как успешно прошел тесты. Ему создают все условия для обучения. Его побуждают вступать в дружбу с представителями других рас, не афишируя это. И, когда он подписывает назначение, командирами ему предоставляются все возможности для изучения других планет.
— Так вот почему вы хотели, чтобы я вступил в контакт с вентури, сэр?
— Да. И именно поэтому вы побывали на По’улте. Мы давно знаем, что должны располагать как можно большим количеством специалистов по контактам. И чем шире их знакомство с другими формами жизни, тем лучше для нас. Если нам придется бросить вызов ВП, мы не должны быть одинокими. Мы должны готовиться к другой роли. Что, если в будущем Земля будет поставлять не солдат, а исследователей?
— Исследователей?
— Группы тренированных специалистов по освоению открытых планет, чтобы подготовить их к заседанию, если на них нет собственной разумной жизни. Группы, члены которых подбираются по индивидуальным данным. Люди не будут служить в Патруле, не станут торговцами или полицейскими — они будут исследовать новые планеты, можем быть, вместе с другими расами, даже негуманоидными.
— Вы думаете, это возможно, сэр?
— Почему бы и нет? И, возможно, это время не так уж и далеко. Нам бы только добраться до Маттиаса с сообщением о событиях на Фронне, и у него появятся весомые аргументы в разговорах с командирами. Предположим, все орды и легионы, рассеянные по Галактике, получают приказ восстать. Такая ситуация обеспокоит ВП и принесет конец его тщательно охраняемому миру. Дешевле будет позволить нам идти своим путем, чем бороться с восстаниями сразу на сотнях планет.
